Отправлено: 07.10.08 13:53. Заголовок: ВВС ЮЗФ во Львовском выступе. Часть 2-я

Ежели район изучения танковых боев в последнее время резко расширился, то я решил поднять его ещё и на высоту. Сразу оговорюсь - я полный профан в этом деле, но тема мне интересная и буду очень рад, если кто из продвинутых в истории авиации участников поспособствует широкому освещению. Я буду по мере появления топичного фотоматериала на интернет-аукционах выставлять здесь на обзор.

Для начала небольшая вводная компиляция.

Скрытый текст

ВВС КОВО (ЮЗФ) была разделена на армейские (подчиненные управлениям армий), окружную (фронтовую) группы и группировку дальнебомбардировачной авиации РГК. Армии в Львовском выступе поддерживали следующие соединения : (Данные на 01.06.41 Цифры после типа - Количество боевых самолетов (знаменатель - в том числе неисправных самолетов)) 6 армия 15-я сад Львов (управление ад) МиГ-3, И-16 3/0 23 иап Львов, Адамы И-16, И-153, И-15 29/5 МиГ-3 58/7 28 иап Львов, Чунев И-16 20/7 МиГ-3 63/14 164 иап Куровице И-16, И-153 49/0 66 шап Комарно, Куровице И-15бис 58/0 Ил-2 5/0 Всего в авиадивизии И-16, И-153, МиГ-3, И-15бис, Ил-2 285/33 16-я сад Тарнополь (управление ад) СБ 1/0 86 бап Трембовля, Зубов СБ 54/3 Пе-2 10/0 87 иап Тарнополь, Букач И-16 61/10 МиГ-3 4/0 92 иап Броды И-153, И-16 72/8 226 бап Черток, Бузове Су-2 43/11 227 бап Ольшаница, Бородянка Су-2 61/19 Всего в авиадивизии СБ, Пе-2, И-16, МиГ-3, Су-2, И-153 306/51 26 армия 63-я сад (форм.) Самбор (управление ад) 20 иап Самбор, Красилов И-153 57/5 Як-1 56/10 91 иап Дрогобыч, Тирановка И-153, И-15бис 69/11 Як-1 6/1 165 иап Березница-Крулев, Христиновка И-16, И-153, И-15бис 40/0 62 шап Стрый, Лисятыче И-153, И-15 72/7 Всего в авиадивизии И-16, И-153, И-15бис, Як-1 300/34 Фронтовая группировка состояла из 17(Проскуров СБ, Пе-2, И-153 82/13) , 18 (данных у меня нет) и 19-й (Б.Церковь СБ, Пе-2, Ар-2, Як-2, Як-4 154/23) бомбардировочных авиадивизий и 36-й (Киев И-16, И-153 114/13) истребительной авиадивизии Кроме того во фронтовую группировку входили два разведывательных авиаполка : 315-й рап (Житомир, Высокое СБ 22/1) и 316-й рап (Проскуров, Врублевка СБ, Як-2, Як-4 64/2). С 4 до 5 ч утра около 300 самолетов 5-го авиакорпуса генерала Р. фон Грайма (R. von Greim), входившего в 4-й воздушный флот генерала А. Лера (A. Loehr), напали на 24 аэродрома, в основном в Западной Украине. Авиакорпус располагал 365 самолетами (327 боеготовых), а всего немцы сосредоточили против Киевского округа немногим более 600 самолетов . Боевая тревога в некоторых советских авиачастях была объявлена до начала налета, что позволило в ряде случаев вывести самолеты из-под удара. Так, например, из двух базировавшихся на аэродроме Куровице авиаполков (164-й иап и 66-й шап) первый успел поднять все исправные самолеты и встретил врага на подходе к аэродрому. Экипажи второго прибыли на летное поле с опозданием, так как решили, что и в воскресенье им не дают отдохнуть — объявлена обычная учебная тревога. Первый же удар привел к выводу из строя 34 самолетов, или более половины состава полка. Умело отражали налеты немецкой авиации на свой аэродром авиаторы 92-го иап из 16-й авиадивизии. Командир полка майор С. С. Ячменев, будучи ранен в обе ноги, отказался ехать в госпиталь, продолжив руководить боевыми действиями части. Всего в первый день войны ВВС КОВО, по неполным данным, на земле потеряли 277 самолетов . Один из внезапных налетов на советский аэродром остался в воспоминаниях командира 87-го иап майора И. С. Сульдина: «22 июня около 4 ч 30 мин из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: «По имеющимся данным, немецкая авиация бомбит приграничные города Перемышль, Рава-Русская и другие. Полк привести в боевую готовность». Летчики, инженеры, техники, младшие авиаспециалисты заняли свои места у истребителей, в соответствии с боевым расписанием... Казалось, боеготовность полная. Но была допущена серьезная промашка, за которую основательно поплатились многие. Примерно в 4 ч 50 мин с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка прилетел командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ju88. На бреющем полете он атаковал выстроенные в линию самолеты. Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Но было уже поздно. Немецкий самолет сбросил прицельно мелкие осколочные бомбы, обстрелял из пулеметов личный состав: из 10 выстроенных самолетов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах летчика и ранены два младших авиаспециалиста. Пострадал и личный состав 4-й эскадрильи, построенный возле своего КП...». Всего в период с 22 по 24 июня ВВС фронта произвели 523 самолето-вылета, сбросили 2500 авиабомб различных калибров Источники : Исаев Алексей Валерьевич От Дубно до Ростова http://militera.lib.ru/h/isaev_av3/index.html Хазанов Дмитрий Борисович 1941. Горькие уроки: Война в воздухе http://militera.lib.ru/h/hazanov_db2/index.html "Советская авиация в ВОВ в цифрах",1962 Архив МО, ф.35, оп.107559сс, д.5 (т.1), лл.116-153, 170-207. http://www.rkka.ru/22/vvs/kovo.htm

 Отправлено: 10.08.15 19:31. Заголовок: Сергей Лотарев пишет..

Сергей Лотарев пишет:

цитата:

хотя они тоже были в справочниках, и для сухопутных войск были актуальнее,

КВ и 34-ки там были? Не знал.
Ремарка была, собсно, в качестве эпиграфа к фото.

 Отправлено: 21.09.15 23:04. Заголовок: Личным составом к 22..

Продолжу про 46 ИАП:

Личным составом к 22 июня полк был обеспечен не на 100%, из-за того что в конце мая – начале июня 12 летчиков были переведены во вновь формируемые части. Несмотря на это боеспособность части не понизилась, ведь из оставшихся 64 пилотов, 48 служили в полку более года, и лишь 16 новичков считались летчиками первого этапа обучения.
Командный состав полка на утро 22 июня 1941 года:
И.О. командира полка капитан И.И.Гейбо.
Заместитель командира по п/п батальонный комиссар С.Л.Трифонов.
Начальник штаба подполковник Макаров.
1 АЭ ст.лейтенант П.М.Шалунов.
2 АЭ капитан Светлов.
3 АЭ капитан Н.М.Зверев.
4 АЭ капитан Н.Г.Ломовцев.
С 16 по 19 июня в полку проводилась проверка под руководством заместителя начальника ГУ ВВС генерал-майора Фалалеева. Комиссия выявила ряд серьезных недостатков в состоянии части, из которых особенно серьезными, несомненно, являлись:
- неудовлетворительные сроки приведение полка в боеготовое состояние, так после объявленной 19 июня тревоги личный состав полностью смог собраться и подготовить к взлету матчасть только через 50 минут после сигнала.
- Данные от постов ВНОС в полк регулярно поступали с опозданием 10-20 минут, из-за плохой отработки взаимодействия между связистами полка и батальона ВНОС.
- плохое состояние авиавооружения, отмечено, что большая часть командиров вооружение вообще не осматривало, за исключением командиров 2 и 3 эскадрилий;
К летной работе так же имелись вопросы, к примеру, оказалось, что в полку недостаточно отработаны групповые полеты в составе звена и эскадрильи, так же пилоты не имели практики взлетов звеньями, что приводило к скученности на старте. Недостаточно времени уделялось высотной подготовке, в результате в полку выше 7000 метров регулярно летали только два пилота.
Напротив порадовала подготовка личного состава по связи, абсолютное большинство пилотов кадра в воздухе умели держать связь с КП и удовлетворительно знали устройство рации РСИ-3. Из командиров лишь 6 не сумели настроить рацию и руководить полетами, с помощью микрофона установленного на КП полка.
В целом по результатам проверки были сделаны следующие выводы:
1. Политико-моральное состояние полка - здоровое.
2. По уровню летной и огневой подготовки летного состава полка в составе 64-х экипажей подготовлен к боевым действиям в днем со средних высот, в простых метеоусловиях и только 20 экипажей ночью.
3. Дисциплина и воинский порядок в полку за последнее полугодие (с прибытием командира полка майора Подгорного) значительно улучшились, но все еще не отвечают требованиям НКО.
4. Штаб с работой справляется слабо.
5. Состояние вооружения и его эксплуатация в полку неудовлетворительны и не обеспечивают в настоящее время полной его боеготовности.
Однако времени на устранение недостатков уже не оставалось - через двое суток началась война.
Так сложилось, что 14-я авиационная дивизия ВВС 5 Армии КОВО, в состав которой входил 46-й ИАП, находилась прямо на острие немецкого удара. Два основных панцерштрассе выделенные немецким командованием для движения 3-го и 48-го моторизованных корпусов 1-й танковой группы Гр. Армий «Юг» проходили через Луцк - Ровно и Дубно – Броды, населенные пункты, где базировались управление и 89, 46 и 92 ИАПы 14-й АД.
К 22 июня состав 14 авиадивизия изменился, в апреле штаб соединения начал формировать 253-й ШАП в связи, с чем дивизия была переименована из истребительной в «смешанную». Соответственно 92-й ИАП передали в подчинение 16-й САД. Забегая вперед отметим, то что, несмотря на передачу 92-го ИАП в состав другой дивизии сражаться пилотам 92-го и 46-го ИАП пришлось против одних и тех же противников, поэтому вкратце необходимо рассказать о состоянии и этой части.

 Отправлено: 21.09.15 23:04. Заголовок: 92-й ИАП был сформир..

92-й ИАП был сформирован в апреле 1940 года в Умани, в ходе весеннего развертывания полков ВВС КА. Основу командного состава полка составил личный состав 6-й эскадрильи 7-го ИАП переброшенной в КОВО после окончания Советско-Финляндской войны и кадровые командиры, назначенные из других частей ВВС КОВО. Собственно одним из руководителей формирования полка был бывший командир этой эскадрильи, капитан Гейбо, назначенный заместителем командира полка. Рядовые пилоты прибыли после окончания Качинской авиашколы. Из-за проблем с выпуском истребителей И-16 тип 24/28, в отличие от большинства своих собратьев, полк изначально был вооружен истребителями И-153.
После окончания формирования в июне 1940 года полк кадровыми экипажами принял участие в освобождении Бессарабии, перелетев на аэродром Меркулешти. Собственно боевых вылетов не было, но личный состав полка практически месяц дежурил на аэродроме в готовности №1. После окончания операции 19.07.40 полк был переброшен на а-м Кирсановка (Тульчин), а в конце августа 1940 года, в полном составе перебазировался на аэродром Броды, где приступил к выполнению учебно-боевой подготовки. Учитывая сроки формирования и участие в бессарабских событиях у молодого летного состава выйти на приемлемый уровень в 1940 году просто не было возможности, всего пилоты налетали 2280 часов 20 минут. В ходе ввода в строй молодого летного состава с апреля по декабрь 1940 г. в полку произошло: 1 катастрофа, 3 аварии, 7 поломок, 8 вынужденных посадок из-за потери ориентировки. Что в целом было неизбежно, учитывая слабую подготовку новоиспеченных пилотов в училище, тем не менее, командир полка опытнейший боевой пилот и командир майор И.С.Хотелев был снят с должности и назначен с понижением заместителем командира 165-го ИАП, а заместитель командира полка капитан Гейбо переведен в соседний 46-й ИАП.
В 1941 году новое командование части смогло развернуть УБП, и к 1 июня пилоты уже налетали 1806 часов 22 минуты (6240 посадок). Как и у соседнего 46-го ИАП пик УБП пришелся на апрель – май, в эти два месяца личный состав полка налетал 575 и 811 часов соответственно. Касаемо непосредственно боевой подготовки следует отметить, что молодым пилотам полка необходимо было еще много и упорно тренироваться. За тот же период пилоты 92-го ИАП провели 285 стрельб по конусу, из которых выполнено лишь 103, по наземным целям – 450, выполнено всего 171 и 441 воздушных боев (преимущественно одиночных). Таким образом, в полку из 74 человек летного состава, лишь 15 пилотов кадра можно считать реально подготовленными к боевым действиям, хотя в отчетах бодро рапортовали о том, что полк готов действовать днем в простых метеоусловиях звеньями и девятками.
Командовал полком с сентября 1940 года опытный летчик майор С.С.Ячменев. Заместителем командира, в мае 1941 был назначен капитан С.М.Голубев.
Заместитель командира по п/п батальонный комиссар Н.П.Богданов.
Начальник штаба майор Н.М.Леонтьев.
Командиры эскадрилий: капитаны Н.Г.Фадеев -1-я, Ф.Ф.Голубничий - 4-я, старшие лейтенанты И.Д.Барыбин – 2-я, В.С.Шуменко – 3-я.
а 92-й ИАП продолжал базироваться на аэродроме Броды, несмотря на то, что на аэродроме начали строить бетонную ВПП.
В распоряжении командования полка были 54 И-153. Кроме того полк для переучивания на новые истребители получил 4 И-16, а для ввода в строй молодых пилотов использовали 4 И-15бис.

 Отправлено: 21.09.15 23:05. Заголовок: Волею судеб противни..

Волею судеб противниками 46-го и 92-го ИАП в первый день войны должны были стать экипажи III./KG 55, входивший в состав 5-го авиакорпуса 4-го Воздушного Флота Люфтваффе, соединения которого, по замыслу немецкого командования, должны были действовать против ВВС КОВО. 18 июня 1941 года 25 «Хейнкелей» Хе-111 группы перелетели из Гляйвитца (Gleiwitz) на аэродром Клеменсов (Klemensow) в 10 км западнее города Замостье (Zamość). Командовал группой гауптман Виттмер (Hptm. Wittmer).
Две другие группы и штаб эскадры расположились на аэродроме Лабуние (Labunie) в 10 км юго-восточнее Замостье. В Замостье, собственно, располагался штаб 5-го АК, а части KG 55 располагались прямо в середине построения корпуса, буквально в 50 км от границы. Также в Замостье располагались III./JG 3 и разведывательная эскадрилья штаба корпуса 4./(F)121. Ближе к границе базировались только части JG 3 (штаб и II группа в 20 км на аэродроме Хостуне, а I группа – в 30 км на аэродроме Дуб).
Сложно сказать, как бы сложилась судьба 46-го ИАП и 92-го ИАП, если бы все эти немецкие части были брошены на завоевание господства в воздухе над осью наступления 48-го моторизованного корпуса, пролегавшую через район Дубно – Броды. Скорее всего, советские полки были бы разгромлены подобно частям ВВС ЗапОВО, попавшим под сокрушительные удары самолетов 8-го и 2-го авиакорпусов. Но у командования 5-го АК были более широкие цели: сконцентрированные в районе Замостья части должны были атаковать аэродромы от Луцка до Самбора, основной упор, сделав на районе Львова, куда в первую очередь были утром 22 июня 1941 года отправлены «мессершмитты» из JG 3. Кроме того, по каким-то фантастическим соображениям первая группа KG 55 была утром отправлена бомбить аэродромы в районе Киева. В итоге для атак аэродромов в Бродах, Дубно и Млынуве немцы смогли отрядить только третью группу KG 55. Всего в первый вылет были подготовлены 17 Хе-111, каждый самолет был снаряжен для атаки самолетов на аэродромах и нес в бомбосеках по 32 50-килограммовые осколочные бомбы SD-50. В 03:50-04:15 самолеты группы начали стартовать. Из журнала боевых действий III./KG 55:
«…Предусматривался старт 17 машин группы. Из-за технических причин две машины не смогли стартовать, еще одна машина возвратилась из-за неполадок с мотором. Старт: 02:50-03:15, цель – аэродромы Дубно, Млынов, Броды, Рачин (аэродром на северо-восточной окраине Дубно – прим. авт). Время атаки: 03:50-04:20 часов (по Берлинскому времени – прим. авт). Высота полета – бреющий полет, способ атаки: звенья и пары...»
Надо отметить, что командир и штаб группы совершили серьезную ошибку, решив действовать парами и звеньями. Сделано это было, видимо, для того, чтобы атаковать максимальное количество целей, но за столь опрометчивое решение экипажам пришлось заплатить весьма дорогую цену. Вылет группы с самого начала не задался, так как два самолета вообще не смогли стартовать, а один практически сразу вернулся обратно. В итоге в первом вылете приняли участие всего 14 машин (из 24 боеспособных): шесть, семь и одна машина из 7-й, 8-й и 9-й эскадрилий соответственно.

 Отправлено: 21.09.15 23:06. Заголовок: К сожалению, из-за т..

К сожалению, из-за того, что немецкие самолеты действовали мелкими группами, мы не можем стопроцентно установить какие экипажи атаковали какой из советских аэродромов. Для того, чтобы восстановить картину событий, будем использовать советские документы, а также воспоминания участников событий.
Первые немецкие самолеты появились над аэродромами Дубно и Млынув. Генерал И.И. Гейбо указывает в своих воспоминаниях, что первое столкновение утром 22 июня произошло на подступах к аэродрому Млынув около 04:20 (Интересно, что мемуары И.И. Гейбо имеют характерное название: «Шла двадцатая минута войны». – прим.авт.).
Боевая тревога была объявлена во всех частях ВВС КОВО около 03:0-04:00 22 июня 1941 года после получения штабом округа текста директивы №1, и личный состав частей и соединений успел подготовить матчасть к боевым действиям еще до первых налетов немецкой авиации. Надо отметить, что еще 15 июня по приказу командующего ВВС КОВО генерала Е.С. Птухина самолеты авиачастей были рассредоточены на аэродромах. Тем не менее, говорить о полной боеготовности ВВС КОВО не приходится, в первую очередь, из-за противоречивого текста директивы № 1, в котором, в частности, было указано, что советские летчики не должны поддаваться на «провокации», и имеют право атаковать самолеты противника только в ответ на огонь с немецкой стороны. Эти указания утром первого дня войны были в прямом смысле смертельными для целого ряда частей ВВС КА, самолеты которых были уничтожены на земле, не успев взлететь, и нескольких десятков летчиков, сбитых немецкими самолетами при попытках эволюциями вытеснить самолеты Люфтваффе с советской территории. Лишь небольшое число командиров различного ранга взяло на себя ответственность и отдало прямые приказы по отражению немецких ударов, и одним из таких командиров был командир 14-й САД полковник Зыканов.
Из воспоминаний генерала Гейбо четко прослеживается, что комдив вовремя объявил тревогу, а после того, как посты ВНОС сообщили о пересечении границы немецкими самолетами, приказал их сбивать, чем привел в состояние полной прострации даже такого опытного бойца как Гейбо. Тем не менее, именно это твердое решение комдива буквально в последний момент спасло 46-й ИАП от первого внезапного удара:
«Прерванный сон возвращался с трудом. Наконец я стал понемногу подремывать, но тут снова ожил телефонный аппарат. Чертыхнувшись, взял трубку. Снова комдив.
– Объявите полку боевую тревогу. Если появятся немецкие самолеты – сбивать!
В телефоне звякнуло, и разговор прервался.
– Как сбивать? – заволновался я. – Повторите, товарищ полковник! Не выдворять, а сбивать?
Но трубка молчала. Свет снова зажегся, комиссар встал и начал быстро одеваться.
– Что там? – спросил он.
– Боевая тревога, – ответил я.
Было около четырех часов утра 22 июня 1941 года. Пронзительное, душу выматывающее завывание полевой сирены мгновенно подняло лагерь на ноги. Через пятнадцать минут пришли доклады, что все четыре авиаэскадрильи приведены в полную боевую готовность. И я, да и все летчики, были уверены, что это очередная учебная тревога, какими за последнее время нас просто замучили…»
Учитывая, что перед нами воспоминания со всеми присущими любым мемуарам недостатками, сделаем небольшие комментарии. Во-первых, приказ Зыканова, который цитирует Гейбо: «Объявите полку боевую тревогу. Если появятся немецкие самолеты – сбивать!» – это явно два разных приказа, полученные в разное время. Первый, об объявлении тревоги, очевидно, был отдан около 03:00. Приказ сбивать немецкие самолеты явно был получен после поступлений данных от постов ВНОС, около 04:00-04:15. В связи с этим становится понятен и взлет лично Гейбо, ведь до этого было поднято в воздух дежурное звено именно с целью выдворять нарушителей границы, а вот Гейбо однозначно взлетел уже именно с приказом сбивать немецкие самолеты! Причем капитан, и это четко следует из его воспоминаний, явно был в больших сомнениях, что не удивительно, учитывая, что в течение часа ему выдали два полностью противоречащих друг другу приказания. Что и говорить, летчику было от чего «схватиться за голову», но он не только взял на себя полную ответственность за происшедшее, но и довольно быстро в воздухе разобрался в ситуации и атаковал летевшие немецкие бомбардировщики, и тем самым отразил первый немецкий удар:
«Примерно в 4 часа 15 минут от постов ВНОС, которые вели постоянное наблюдение за воздушным пространством, поступило сообщение, что четыре двухмоторных самолета на малой высоте идут курсом на восток. В воздух по заведенному порядку поднялось дежурное звено старшего лейтенанта Клименко.
– Знаешь, комиссар, – сказал я Трифонову, – полечу-ка сам. А то видишь, мгла опускается, как бы чего-нибудь опять, вроде Шалунова, не напутали. Сам разберусь, что за самолеты. А ты тут командуй.
Вскоре я уже догонял звено Клименко на своем И-16. Приблизившись, подал сигнал: «Пристроиться ко мне и следовать за мной». Бросил взгляд на аэродром. На краю летного поля резко выделялась длинная белая стрела. Она указывала направление на перехват неизвестных самолетов.
Пока летели, я пытался разобраться в обстановке. Наверняка это свои самолеты, их пустили для проверки бдительности постов наблюдения и боевой готовности истребителей, их способности перехватить и уничтожить, в случае необходимости, противника. Что ж, покажем свое умение! Я прибавил газу, мой самолет стремительно двигался в нужном направлении.
Прошло чуть меньше минуты, и впереди, немного ниже, в правом пеленге, появились две пары больших самолетов. Так, будем действовать грамотно, как в настоящем бою. Ведь наверняка за нашей схваткой наблюдает посредник.
Дал полный газ, круто набирая высоту, занял исходное положение для атаки. И тут у меня в груди похолодело. Передо мною – четыре двухмоторных бомбардировщика с черными крестами на крыльях. Я даже губу себе закусил. Да ведь это «юнкерсы»! Германские бомбардировщики Ю-88! Что же делать?
Иосиф Иванович почему-то в мемуарах упорно называет немецкие бомбардировщики, которые пытались 22 июня атаковать аэродром, «юнкерсами – судя по всему, банально путает за давностью лет тип немецких машин.
Думаю, что никогда больше, ни раньше, ни потом, мне не приходилось принимать такое трудное решение. Мысли у меня бежали стремительно, меняя одна другую. Отчего Ю-88 здесь в такую рань? Идут спокойно, на нас даже внимания не обращают. Но ведь приказано: сбивать! А договор о ненападении? А если это провокация? А вдруг из-за моих опрометчивых действий начнется война? Все эти мысли не приходили одна за другой, постепенно, а нахлынули разом, сплетаясь в пульсирующий клубок.
Усилием воли я взял себя в руки. Стиснул зубы, крепче сжал ручку управления и рычаг газа. «Ты – командир, – сказал я себе. – Ты не имеешь права растеряться. Ты обязан быстро и правильно оценить обстановку и дать боевой приказ».
И еще я подумал о том, что эти четыре немецких «юнкерса» до отказа набиты бомбами. Они несут смерть и разрушение на нашу землю. А там, на мирной пока что земле, спокойно спит моя жена, баюкая маленького сына, спят дети, жены и матери ребят из звена Клименко... И как последняя капля возникла еще одна мысль: «Сегодня воскресенье, а по воскресеньям у немцев учебных полетов не бывает». Выходит, война? Да, война!
«Атакую, прикройте!» – подал я сигнал своим. Быстрый маневр – и в центре перекрестья прицела ведущий Ю-88. Нажимаю на гашетку пулеметов ШКАС. Трассирующие пули вспарывают фюзеляж вражеского самолета, он как-то нехотя кренится, делает оборот и устремляется к земле. С места его падения вздымается яркое пламя, к небу тянется столб черного дыма.
Бросаю взгляд на бортовые часы: 4 часа 20 минут утра. Надо поскорее возвращаться на аэродром, выяснять обстановку. А с остальными «юнкерсами» справится звено Клименко. Сделав круг, я направил свой И-16 на видневшиеся вдали на горизонте лагерные палатки…
…Тем временем на места своих стоянок заруливали истребители дежурного звена. Сам Клименко уже бежал к нам, придерживая болтавшийся планшет. За несколько метров он, строго по уставу, перешел на строевой шаг, четко вскинул руку к шлему. Лицо у него раскраснелось, глаза возбужденно горели.
– Товарищ капитан, дежурное звено поставленную задачу выполнило. Сбито два «юнкерса», одному удалось скрыться. Вести преследование за границей я не стал.
– И правильно сделал, – сердито ответил я. – Нечего по заграницам болтаться...»

 Отправлено: 21.09.15 23:06. Заголовок: Оставим пока это кра..

Оставим пока это красочное описание атаки «звена Клименко» и два сбитых «юнкерса». Согласно журналу боевых действий (ЖБД) полка, капитану Гейбо была засчитана победа над Хе-111 именно в составе звена. Вернувшись на аэродром, он попытался связаться со штабом дивизии, но из-за проблем со связью не смог этого сделать. Однако, несмотря на проблемы со связью, дальнейшие действия командования полка были четкими и последовательными. Гейбо и замполит полка уже не сомневались в том, что война началась, и четко ставили подчиненным задачи на прикрытие аэродрома, городов Млынув и Дубно. Судя по сохранившимся документам, по приказу штаба полка летчики около 04:30 начали взлетать на боевое дежурство. Одно из звеньев, которое должно было прикрыть аэродром Дубно, вел старший лейтенант И.И. Иванов. Выписка из ЖБД полка:
«Схема и описание воздушного боя 22 июня 1941 года.
Участники воздушного боя: командир звена старший лейтенант Иванов И.И., пилоты лейтенант Юрьев, лейтенант Кондранин.
В 04:55, находясь на высоте 1500-2000 метров, прикрывая аэродром Дубно, заметили идущих на бомбежку 3 Xе-111. Перейдя в пикирование, атакуя Хе-111 сзади, звено открыло огонь, после израсходования боекомплекта старший лейтенант Иванов протаранил Хе-111, который упал в 5 км от аэродрома Дубно. Старший лейтенант Иванов погиб при таране смертью храбрых, защитив Родину своей грудью.
Задание прикрытия аэродрома выполнено. Хе-111 ушли на запад. Израсходовано 1500 шт. патронов ШКАС».
Таран видели сослуживцы Иванова, в тот момент находившиеся в дороге из Дубно в Млынув. Вот как описал этот эпизод в письме к С.С. Смирнову гвардии подполковник технической службы А.Г. Больнов:
«Как всегда под воскресенье, часть офицеров была отпущена и уехала на зимние квартиры, в том числе и я. На рассвете 22 июня была объявлена боевая тревога, сбор у дежурного по гарнизону. По тревоге я прибежал к штабу в Дубно. Там уже все были на ногах. Машины базы обслуживания одна за другой уходили на аэродром в Млынув. На одной из машин я, инженер 1-й эскадрильи Романов, инженер 2-й эскадрильи Белич и начальник связи выехали в Млынов. При выезде из Дубно по дороге Дубно – Ровно мы увидели взрывы на аэродроме. Я крикнул: «Алеша, началось!» В воздухе была слышна пулеметная стрельба. Три бомбардировщика шли на аэродром Дубно, а три истребителя пикировали на них и вели огонь. Через мгновение огонь прекратился с обеих сторон. Пара истребителей отвалила и ушла на посадку, расстреляв весь боекомплект…
…Иванов продолжал преследовать бомбардировщики. Они с ходу отбомбили Дубненский аэродром и уходили на юг, а Иванов продолжал преследование. Будучи отличным стрелком и пилотом, он не стрелял – видимо, не было уже боеприпасов: все расстрелял. Мгновение, и…
Мы остановились на повороте шоссе на Луцк. На горизонте, к югу от нашего наблюдения, мы увидели взрыв – клубы черного дыма. Я крикнул: «Столкнулись!» – слово таран в наш лексикон еще не вошло. Я уверен, что Ивана Ивановича взяло зло на нашу технику в начале войны. Летчики знают, что такое ШКАС, – пулемет, часто заклинивавший, – и он решил идти на таран…»
Еще один из свидетелей тарана Евгений Петрович Соловьев, авиатехник звена Иванова, вспоминает:
«Наша машина неслась из Львова по шоссе. Заметив перестрелку «бомберов» с нашими «ястребками», мы поняли, что это война. Момент, когда наш «ишачок» врезал «хейнкелю» по хвосту и тот камнем повалился вниз, видели все, и что наш пошел на посадку – тоже. Прибыв в полк, мы узнали, что в сторону затихшего боя выехали Бушуев и Симоненко, не дождавшись врача.
Симоненко рассказывал журналистам, что, когда они с комиссаром выносили Ивана Ивановича из кабины, он был в крови, без сознания. Помчались в госпиталь в Дубно, но там застали весь медперсонал в панике – им было предписано срочно эвакуироваться. Ивана Ивановича все же приняли, санитары унесли его на носилках.
Бушуев и Симоненко ждали, помогая грузить оборудование и больных в машины. Потом вышел врач и сказал: «Летчик умер». «Мы похоронили его на кладбище, – вспоминал Симоненко, – поставили столбик с табличкой. Думалось, что отгоним немцев быстро, – установим памятник».
И.И. Гейбо то же вспоминал про таран Иванова, также отмечая, что советский летчик расстрелял патроны, и что его самолет нашли недалеко от места тарана:
«Еще днем, в перерыве между вылетами, кто-то доложил мне, что из первого боевого вылета не вернулся командир звена старший лейтенант Иван Иванович Иванов…
…Была снаряжена группа механиков на поиски упавших самолетов. Они и нашли И-16 нашего Ивана Ивановича рядом с обломками «юнкерса». Осмотр и рассказы участвовавших в бою летчиков позволили установить, что старший лейтенант Иванов, израсходовав в бою все боеприпасы, пошел на таран. Сбил врага, но и сам при этом не уцелел…»
По прошествии времени сложно точно установить, по какой причине Иванов совершил таран. Свидетельства очевидцев и документы говорят о том, что Иванов расстрелял все патроны. Учитывая, что с большой долей вероятности Иванов пилотировал И-16 тип 5, у которого было всего два ШКАСа калибра 7,62 мм, сбить Хе-111 было далеко не просто, кроме того, мы помним, что у Иванова была не такая уж большая практика стрельбы. В любом случае, не попал ли Иванов в своего противника, или у него заклинило пулеметы – это не так уже и важно. Главное то, что советский летчик готов был драться до последнего и уничтожил противника даже ценой собственной жизни, и совершенно заслуженно был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
Другие летчики 46-го ИАП действовали не менее отважно, и немецким бомбардировщикам так и не удалось прицельно отбомбиться ни по самолетам, ни по ангарам на аэродроме Млынув – несмотря на несколько налетов, потери полка на земле были минимальные. Из сводки 14-й САД о состоянии частей дивизии к утру 23 июня 1941 года: «46 ИАП. Уничтожен на аэродроме один И-16, один не вернулся с задания. Сбит один И-153. Ранено 11 человек, 1 убит. Полк на аэродроме Грановка».
Из мемуаров Иосифа Гейбо становиться понятно, что урон полку был причинен около 11 часов, когда небольшой группе немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей удалось прорваться к аэродрому, а вот от первых утренних налетов ни материальная часть, ни личный состав, похоже, вообще не пострадали.

 Отправлено: 21.09.15 23:07. Заголовок: Документы III./KG 55..

Документы III./KG 55 подтверждают минимальные потери 46-го ИАП на аэродроме Млынув:
«Результат: Аэродром Дубно не занят [самолетами противника]. На аэродроме Млынув бомбы сброшены на стоящие группой примерно 30 бипланов и многомоторных самолетов. Попадания между самолетами (Немцы, судя по фотографиям, отбомбились по стоящим за ангарами самолетам Р-Z и У-2 27-й КАЭ. То, что они упоминают про многомоторные самолеты – явный признак того, что экипажи не имели возможности оценить эффективность своей атаки из-за активного противодействия истребителей 46-го ИАП. – прим.авт.).
Атака на аэродром Броды неожиданно удалась. Бомбы были сброшены на тесно стоящие друг рядом с другом самолеты. Зафиксированы многочисленные горящие самолеты. На аэродром Рачин бомбы были сброшены на пункты сосредоточения самолетов и массово стоящие грузовики (Судя по всему, немцы сбросили бомбы на строящуюся ВПП, строительную технику и автотранспорт. – прим.авт.).
Общий результат равняется более 50 уничтоженным истребителям и другим вражеским самолетам. Оборона: очень много истребителей в районе цели. Обстрел с земли и зенитные орудия – лишь единичны. Победы: 2 истребителя были сбиты бортовым оружием.
Погодные условия: незначительная облачность.
На большом поле севернее Злочев обнаружено примерно 100 самолетов. Около 80 самолетов на площадке севернее шоссе Броды – Каменка. Эта площадка была атакована в качестве запасной цели. Бомбы хорошо легли в цель. Появился красный истребитель (биплан), который из-за недостаточной скорости не смог догнать Хе-111…» (В обоих случаях речь идет об аэродроме Адамы 23-го ИАП 15-й САД. – прим.авт.).
Потери 7./KG 55 в этом налете составили два не вернувшихся из боевого вылета Хе- 111:
1) He 111P-2 W.Nr.2140 «G1+KR», экипаж: пилот фельдфебель Дитрих (Fw. Dietrich), штурман унтер-офицер Зантке (Uffz. Zantke), радист ефрейтор Вассмут (Gefr. Waßmuth), механик унтер-офицер Лонзингер (Uffz. Lonsinger), стрелок ефрейтор Ноймайер (Gefr. Neumaier);
2) He 111P-2 W.Nr.1410 «G1+MR», экипаж: пилот унтер-офицер Вольфайль (Uffz. Wohlfeil), штурман унтер-офицер Мозер (Uffz. Moser), радист унтер-офицер Бернгерн (Uffz. Börngen), механик унтер-офицер Парплис (Uffz. Parplies), стрелок ефрейтор Берингхаузен (Gefr. Bäringhausen).
Еще три самолета получили повреждения различной тяжести. В результате He 111P-2 W.Nr.2128 (пилот обер-фельдфебель Грюндер (Ofw. Gründer)), подбитый якобы огнем своей зенитной артиллерии, смог дотянуть до аэродрома Лабуние, но после аварийной посадки машина полностью сгорела (повреждения 100% по немецкой классификации), экипаж не пострадал.
По двум другим поврежденным самолетам информация довольно скудная, известен лишь He 111P-2 W.Nr.1537, который получил повреждения 25% и приземлился на аэродроме Клеменсов. Про номер второго самолета информации нет ни в журнале боевых действий III./KG 55, ни в сводках генерала-квартирмейстера о потерях Люфтваффе за 22 июня 1941 года. Известно о двух раненных членах экипажей: из экипажа унтер-офицера Мейлера (Uffz. Mäueler) получил ранения механик ефрейтор Каппелер (Gefr. Kappeler), а из экипажа обер-фельдфебеля Баумгартнера (Ofw. Baumgartner) получил ранения механик обер-фельдфебель Найдель (Ofw. Neidel).
46-й ИАП заявил за весь первый день войны пять воздушных побед (все над Хе-111), из них с высокой степенью вероятности самолеты противника сбили капитан И.И. Гейбо (звеном) и старший лейтенант И.И. Иванов тараном. Младший лейтенант И.М. Цибулько заявил победу после обеда (он был в этом же бою сбит и обгорел). Точное время еще двух побед, заявленных старшим лейтенантом С.Л. Максименко и младшим лейтенантом К.К. Кобызевым, не известно. Однако И.И. Гейбо явно не преувеличил, рассказывая про атаки «звена Клименко» на группу немецких бомбардировщиков и сбитые два «юнкерса». Учитывая то, что летчика фамилией Клименко в списках личного состава полка не обнаружилось, и принимая во внимание созвучие «Клименко» – «Максименко», можно с большой долей уверенности утверждать, что именно Симон Лаврович Максименко возглавлял дежурное звено 46-го ИАП, и в результате его атак был подбит и сгорел на аэродроме Лабуние Хе-111 обер- фельдфебеля Грюндера, а еще два самолета получили повреждения. Максименко при докладе явно слукавил: судя по всему, гоняя «хейнкели», его звено все же перемахнуло через границу и не оставляло противника в покое практически до самого Замостья.

 Отправлено: 21.09.15 23:07. Заголовок: Действия экипажей II..

Действия экипажей III./KG 55, которые отправились атаковать аэродром 92-го ИАП в Бродах, оценены немцами как чрезвычайно эффективные. Судя по косвенным данным, удалось отличиться экипажам 8-й эскадрильи. В летной книжке командира этой эскадрильи капитана Кнорра (Hptm. Knorr) отмечен этот боевой вылет (старт из Клеменсова в 03:06, атака аэродрома Броды в 04:14 по берлинскому времени).
Личный состав 92-го ИАП был поднят по боевой тревоге в 04:35, однако приказа, подобного тому, что капитан Гейбо получил от полковника Зыканова, командир полка майор Ячменев от генерал-майора Шевченко (Командир 16-й САД. – Прим.Авт.) не получил, и это привело к трагедии. Оперативная сводка № 01 штаба ВВС 6-й Армии не дает возможности полностью оценить эти события, в ней есть лишь сухие данные о потерях и победах полка в результате первого налета:
«…В 05:00 над аэродромом Броды на высоте 50 метров появилось одно звено истребителей (Очевидная ошибка в передаче донесения, аэродром атаковали Хе-111. – прим.авт.), которые произвели две атаки на самолеты, стоящие на аэродроме. В результате были сожжены два самолета И-153, один У-2 и походная фотолаборатория. Убито два человека, ранено шесть человек. В 05:05 в воздух была поднята одна эскадрилья, в воздушном бою сбито два самолета Хе-111, один наш самолет не вернулся на свой аэродром и один сел на вынужденную в районе Радехова, самолет поломан, пилот невредим…»
Подробности налета сохранились в воспоминаниях будущего Героя Советского Союза Д.А. Медведева, служившего в то время заместителем командира эскадрильи:
«Проснулся от надрывного воя сирены. Почти сразу раздался рев моторов истребителей дежурного звена.
– Тревога!.. Тревога!.. Тревога!.. – катились эхом по опушке леса голоса дневальных. Вскочив с койки и надев сапоги, я выбежал из палатки. Везде, куда только хватал глаз, увидел летчиков, техников и младших специалистов, спешивших на стоянки своих самолетов. С ходу вырулив на взлетную полосу, в небо поднялось дежурное звено полка.
Летчики нашей эскадрильи, проверив готовность своих самолетов, стали подтягиваться к стоянке моей «Чайки», выжидательно посматривая в мою сторону. Мне трудно было сейчас что-либо объяснить им. А Петрову уже не терпелось высказать свое мнение по поводу тревоги:
– Ну, что приуныли, пилоты? Не будет нам покоя от нового комдива. Сам он бомбардировщик, воевал в Испании. Вот и проверяет боевую готовность по воскресеньям. Там у них…
Разговор оборвался из-за необычного гула, доносившегося в дальнем, невидимом за кустарником конце аэродрома. Он напоминал звук набегающей морской волны различной высоты, то громче, то глуше. Самолеты! Все вглядывались в подернутый утренней дымкой горизонт, пытаясь определить их тип:
– Похоже, не наши.
– Двухмоторные.
– Где?
– Да вот, смотри, за городом, на горизонте!
Из-за темно-серой полосы горизонта выползали силуэты трех самолетов. Высота их полета была не больше 500 метров. Они разворачивались прямо на центр аэродрома, где около взлетно-посадочной полосы в линейку стояли истребители четвертой авиаэскадрильи.
– Смотрите, смотрите, товарищи! – крикнул Лященко. – Самолеты на наших бомбардировщиков СБ похожи.
– А, может быть, провокация?
– Нет, братцы, это...
В эту минуту в районе самолетов четвертой эскадрильи раздались оглушительные взрывы. Ошеломленный Петров так и не досказал своей мысли. Осколки зашелестели высоко над головами, к счастью, никого не задев. Люди, еще не веря, что случилось страшное, непоправимое, отхлынули в лес. Бомбардировщики с черными крестами на желтой полосе светло-серых крыльев и с мальтийским крестом на киле стали плавно разворачиваться над аэродромом.
В это время дежурное звено наших истребителей стремительно настигало их. Командир звена старший лейтенант Кузьмин по инструкции, покачивая самолет с крыла на крыло, приблизился к фашистским «Хейнкелям-111».
Звуки пулеметных очередей разрезали воздух. Все произошло молниеносно: «Чайка» Кузьмина, вздрогнув всем корпусом, замерла в отчаянном усилии удержаться в воздухе, задымилась и рухнула на окраине аэродрома. Высоко в воздух взлетели комья земли. Мы с оцепенением смотрели на пылающий костер.
Техник самолета Кузьмина с криком: «Убили, убили, гады!», размахивая кулаками в сторону удалявшихся вражеских бомбардировщиков, побежал к месту гибели своего командира. Его никто не остановил. Все понимали, что это неутешное горе…
…Ячменев провел разбор первого боевого вылета в составе полка. Похвалив летчиков за четкость и организованность в воздухе, он с горечью говорил о том, что полк не сумел перехватить немецких бомбардировщиков над Луцком. Система постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с большим опозданием обнаружила противника.
– Товарищи летчики! – обращается к нам командир полка. – Кузьмин действовал по инструкции мирного времени. Фашистские летчики видели это, но они варварски расстреляли нашего товарища у нас на глазах. И теперь, пока мы живы, мы будем платить фашистам тем же, а Кузьмин будет с нами и в горе, и в радости до полной победы над врагом».
Так из-за противоречивых указаний директивы № 1 погиб опытный летчик, ветеран боев на Халхин-Голе и в Финляндии лейтенант Александр Григорьевич Кузьменко (Медведев несколько исказил его фамилию. – Прим.Авт.), а полк только по счастливой случайности отделался минимальными потерями. Несмотря на победные реляции немецких экипажей, им удалось уничтожить на аэродроме Броды на порядок меньше машин, но это скорее неудача немцев, чем заслуга 92-го ИАП. Упомянутые в оперсводке два уничтоженные Хе-111 вызывают законное сомнение: учитывая то, что в немецком отчете говорится о двух сбитых И-153, и эти данные подтверждаются оперсводкой, да и, судя по воспоминаниям Медведева, догнать «хейнкели» летчикам дежурного звена и взлетевшей эскадрильи не удалось. Вероятно, на их счет можно записать He 111P-2 W.Nr.1494 «G1+KS» из 8./KG 55 пилота обер-лейтенанта Фархольца (Oblt. Fahrholz). Из-за простреленной в воздушном бою системы выпуска шасси самолет при попытке совершить посадку на аэродроме Клеменсов был разбит на 100%, получили ранения члены экипажа механик обер-фельдфебель Айзенманн (Ofw. Eisenmann) и стрелок унтер-офицер Каден (Uffz. Kaden).
Подводя итоги вылета, командир III./KG 55, несомненно, должен был быть всерьез озабоченным такими потерями – из 14 вылетевших самолетов два не вернулись, два были полностью разбиты из-за боевых повреждений, а еще два требовали ремонта. Конечно, в личной храбрости гауптману Виттмеру, лично участвовавшему в первом вылете, не откажешь, но записи в ЖБД об якобы 50 уничтоженных на аэродромах советских самолетах представляются банальной попыткой сгладить досадное поражение и тяжелые потери, понесенные группой. Надо отдать должное командиру немецкой группы – он сделал правильные выводы и попытался в следующем вылете взять реванш.

 Отправлено: 21.09.15 23:07. Заголовок: Тем временем, пока л..

Тем временем, пока личный состав III./KG 55 и других бомбардировочных групп готовил технику к повторному вылету, истребительные подразделения 5-го авиакорпуса продолжали небольшими группами действовать по аэродромам 14-й, 15-й, 16-й и 63-й САД. В результате воздушных боев над Дубно и Млынувом были сбиты и погибли летчики 46-го ИАП И.О командира 2-й эскадрильи капитан В.М. Киселев, лейтенанты Г.А. Лысенко и И.С. Бабенко, по некоторым данным, был сбит и получил ранение младший лейтенант Н.П. Козинец.
Атмосфера накалялась, но командование 46-го ИАП продолжало уверенно оборонять аэродром, избегая безвозвратных потерь на земле и быстро ремонтируя поврежденные самолеты. Кроме того, все время сохранялся резерв, что было в этой ситуации крайне необходимо. Из воспоминаний И.И. Гейбо:
«Боевые вылеты продолжались без перерывов. Несколько самолетов были повреждены во время налета «юнкерсов», но техники сумели ввести их в строй. Горючего и боеприпасов пока что хватало. Между тем, наши ряды редели. То один, то другой летчик не возвращался из боя. Все чаще приходилось подниматься тем из нас, у кого сохранились машины…»
К 15:30 штаб III/KG 55 подготовил к вылету все исправные самолеты группы, и гауптман Виттмер повел 18 Хе-111 в решительную атаку, единственной целью которой должен был стать аэродром Млынув. Из ЖБД группы:
«В 15:45 группа в сомкнутом строю с высоты 1000 м атаковала аэродром. Половина бомб была сброшена на рулящие и стартующие самолеты («Раты» И-16 и И-15). Четверть бомб было сброшено на пункты сосредоточения на восточном краю площадки. Пункты сосредоточения, насколько это удалось наблюдать, были еще заняты самолетами. Подробности результатов не наблюдались из-за сильных атак истребителей. После сброса бомб дальнейший старт вражеских самолетов не состоялся. Это был хороший результат.
Оборона: очень много истребителей с атаками на отходе. На одну нашу машину напали 7 вражеских истребителей. Посадка: 16:30-17:00. Один истребитель И-16 сбит. Экипажи наблюдали его падение. Погодные условия: хорошие, местами небольшие облака. Использовано боеприпасов: 576 SD 50.
Потери: Самолет ефрейтора Ганца пропал, обстрел истребителями после сброса бомб. Скрылся вниз. Дальнейшую судьбу не могли наблюдать из-за сильных атак истребителей. Ранен унтер-офицер Парр».
В журнале есть и довольно забавное примечание к этому налету: «По уточнению на месте после захвата Млынува, достигнут полный успех: на стоянке уничтожено 40 самолетов».
Несмотря на очередную попытку оправдаться и в донесении, и позднее в примечании, совершенно очевидно, что над аэродромом Млынув немцев вновь ждал «теплый прием». Группа советских истребителей была в воздухе и атаковала бомбардировщики еще на подходе. Из-за непрерывных атак немецкие экипажи не имели возможности ни зафиксировать результаты бомбардировки, ни судьбу потерянного экипажа. Вот как передает атмосферу боя с советской стороны И.И. Гейбо, который возглавлял истребители, перехватившие бомбардировщики:
«Во втором часу дня в поле видимости на высоте около восьмисот метров появилась еще одна группа немецких бомбардировщиков, державших курс на Здолбунов. На перехват вышли три наших звена, а вместе с ними и я. Когда мы приблизились, я увидел две девятки в правом пеленге. «Юнкерсы» тоже заметили нас и мигом сомкнулись, прижались друг к другу, готовясь к обороне – ведь чем плотнее строй, тем плотнее, а значит, и эффективнее огонь воздушных стрелков…
…Лезть на рожон не годится. Я завел семерку истребителей со стороны солнца для атаки всей группой. Прикинул, как бы это сделать похитрее. Надо сначала расстроить порядок «юнкерсов», рассредоточить их, а потом уж и сбивать поодиночке. Значит, следует сперва сбить ведущего. В первой утренней схватке мне удалось это сделать. А как сейчас?
Я подал сигнал: «Переходим в атаку все сразу, каждый самостоятельно выбирает себе цель». И тут же ринулся на ведущего. Вот он уже в прицеле. Вижу вспышки ответного огня. Нажимаю на гашетку. Огненная трасса моих очередей уходит к цели. «Юнкерсу» пора бы заваливаться на крыло, а он как заколдованный продолжает следовать прежним курсом. Дистанция стремительно сокращается. Надо отваливать! Совершаю крутой и глубокий отворот влево, готовясь снова зайти в атаку. И вдруг – резкая боль в бедре…»
Заметка с описанием этого боя была опубликована в газете «Правда». Очень интересно, как человек иногда запоминает мельчайшие детали, к примеру, высоту 800 метров, на которой происходил бой, и то, что вел семерку истребителей, и что в группе противника было 18 самолетов – и эти данные совпадают с немецким донесением практически на 100%. А вот почему Иосиф Иванович в итоге назвал немецкий бомбардировщик Ю-87, причем упирая на то, что это был именно пикировщик с неубирающимися шасси и установленными сиренами, объяснить невозможно. Память человека весьма избирательна, и в воспоминаниях ветерана явно закралась ошибка, тем более, что в заметке из «Правды», написанной по горячим следам, упоминаются просто 18 бомбардировщиков, без указания типа. Однозначно, и в мемуарах Гейбо, и в журнале боевых действий III./KG 55 описан один и тот же бой!
Подводя итого и сравнивая результаты, отметим, что летчикам 46-го ИАП, несмотря на победные реляции немцев, и в этот раз удалось надежно прикрыть свой аэродром, не позволив противнику удержаться на боевом курсе и прицельно отбомбиться. Надо отдать должное мужеству и хладнокровию немецких экипажей – несмотря на то, что они действовали без прикрытия, советским истребителям так и не удалось разбить их строй, а сбить один и повредить еще один Хе-111 получилось у советских летчиков только ценой аналогичных потерь – один И-16 был сбит огнем стрелков, и младший лейтенант Цибулько, только что сбивший один бомбардировщик, выпрыгнул с парашютом, а капитан Гейбо, повредивший другой Хе-111, получил ранение и с трудом посадил поврежденный самолет на аэродроме.
Вместе со сбитым «хейнкелем» He 111P-2 W.Nr.1385 «G1+CT» из 9./KG 55 погиб экипаж в составе пилота ефрейтора Ганца (Gefr. Ganz), штурмана обер-ефрейтора Ганса (Ogefr. Gans), механика ефрейтора Штаудера (Gefr. Stauder), радиста ефрейтора Мессершмидта (Gefr. Messerschmidt) и стрелка ефрейтора Пихльмайера (Gefr. Pichlmeier). Повреждения получил еще один самолет 9-й эскадрильи, который пилотировал лейтенант Бермадингер (Lt. Bermadinger), был ранен механик унтер-офицер Парр (Uffz. Parr).

 Отправлено: 21.09.15 23:07. Заголовок: На этом боевые дейст..

На этом боевые действия первого дня войны над аэродромом Млынув, городами Дубно и Млынув фактически закончились. Чего же добились противоборствующие стороны к вечеру первого дня войны?
III./KG 55 и другим частям 5-го авиакорпуса не удалось уничтожить материальную часть советских авиачастей на аэродромах Млынув и Броды, несмотря на возможность первого внезапного удара. Уничтожив на этих аэродромах шесть боевых самолетов (два И-153 в Бродах и по два И-16 и И-153 в Млынуве) и сбив еще три истребителя в воздухе (два И-153 и один И-16, кроме того, И-16 Иванова, разбитый при таране). Немцы сами потеряли пять Хе-111 полностью уничтоженными и еще три поврежденными, что составляет третью часть самолетов группы, имевшихся на утро 22 июня. Справедливости ради необходимо отметить, что немецкие экипажи действовали в трудных условиях: их цели располагались в 100-120 км от границы, они действовали без истребительного прикрытия, находясь около часа над территорией, контролируемой советскими войсками, что, собственно, наряду с тактически неграмотной организацией первого вылета, и привело к большим потерям.
46-й ИАП был одним из немногих полков ВВС Красной Армии, летчики которого не только смогли 22 июня 1941 года надежно прикрыть свой аэродром и понести минимальные потери от штурмовых ударов, но и нанесли противнику серьезный урон. Это было связано как с грамотным управлением со стороны штаба полка, так и, несомненно, с личным мужеством и героизмом летчиков, которые готовы были ценой своей жизни отразить атаки противника. Отдельно хотелось бы отметить выдающиеся лидерские качества, а также личное мужество Иосифа Ивановича Гейбо, великолепно сражавшегося в этот трудный день и, несомненно, являвшегося примером для молодых пилотов 46-го ИАП.
Поражает практически полное соответствие заявленных побед и реально уничтоженных немецких самолетов даже без учета поврежденных машин. Кроме сбитых в районе Млынув – Дубно двух Хе-111 из 7./KG 55 и еще одного сгоревшего после посадки, а также сбитого в вечернем бою самолета из 9./KG 55, в районе Дубно после полудня был сбит советскими истребителями Хе-111 из 3./KG 55. Вместе с He 111P-4 W.Nr.2928 погиб экипаж в составе пилота унтер-офицера Бахрингера (Uffz. Bahringer), штурмана унтер-офицера Бутчера (Uffz. Buttscher), радиста ефрейтора Аргшторфера (Uffz. Argstorfer), механика обер-фельдфебеля Лерхе (Ofw. Lerche) и стрелка ефрейтора Рестемайера (Gefr. Restemeier). Вероятно, автором этой победы был младший лейтенант К.К. Кобызев. За этот успех, а также за другие заслуги в первых сражениях (Кобызев был единственным летчиком полка, заявившим две личные победы в июньских боях) он был удостоен высшей награды СССР – ордена Ленина.
Отрадно, что и все другие летчики полка, отличившиеся в боях первого дня, были награждены правительственными наградами 2 августа 1941 года: И.И. Иванов посмертно стал Героем Советского Союза, И.И. Гейбо, И.М. Цибулько и С.Л. Максименко получили ордена Красного Знамени.

Полностью статья будет опубликована в журнале Авиация-Космонавтика.

 Отправлено: 22.09.15 00:50. Заголовок: Миша Т Спасибо! С о..

Миша Т
Спасибо! С огромным удовольствием прочитал и вот что хочу спросить. Как-то
это мимо прошло. Ты упомянул про "несогласованность ВНОС со связистами".
А как это вообще осуществлялось и в чем тут сложность? Разное подчинение или что?
ВНОС вообще - чей и сколько их?

Как пример - вот фиксация Люфтваффе 15 танковым полком.

Судя по времени и направлению - они замечены своими наблюдателями?

PS Может, тебе пригодится
Стенд в музее Дубно о событиях начала войны (съемка 21.08.13).

 Отправлено: 23.09.15 09:51. Заголовок: Karan пишет: Да ..

Karan пишет:
[quote]`

Да конечно - части ВНОС в ПВО входили!
Плюс хроническая проблема с передачей и приемом радиограмм, личный состав в части ВНОС не из другой страны набирали...
Конечно - это просто личный состав полка заметил.
Спасибо, жаль там мало что видно!

 Отправлено: 03.10.15 17:47. Заголовок: Добил статью про бое..

Добил статью про боевые действия на Ар-2 3-й и 4-й АЭ 132-го СБАП.
Немножко удивился что самолеты ВВС ЮФ полетели бомбить немцев из 3 МК еще 10.07.41г.
Коротенький абзац про один из боев:
"Показательным был воздушный бой 10 июля, который произошел в ходе вылета на бомбометание по немецким танкам и мотопехоте, наступавшим по шоссе Житомир – Киев. В районе Рожев 12 Ар-2 сбросили на противника с пикирования 72 ФАБ-100, экипажи отметили уничтожение 10 танков, 2 бронемашин и 11 автомобилей. Противник оказал серьезное противодействие, сначала советские пикировщики были обстреляны интенсивным огнем ЗА, а затем атакованы четверкой Bf 109. Но несмотря на то что у одного из Ар-2 прямым попаданием зенитного снаряда был разбит мотор, советские экипажи не растерялись и сосредоточенным огнем стрелкой радистов отбили практически все атаки. Опытнейшим асам штабного звена I/JG3 во главе с командиром группы капитаном Х. фон Ханом (на момент боя 22 победы) и ст.лейтенантом М.Буххолтцем (18 побед) не удалось не то что разгромить, а даже расстроить группу, и единственным их призом стал сбитый Ар-2 ст.лейтенанта В.В.Мельникова из 4-й АЭ. Даже подбитый зениткой самолет вернулся на аэродром, правда произвел вынужденную посадку на живот, из-за поврежденной гидросистемы на посадке не вышли шасси. Интересно, что оба немецких аса без зазрения совести заявили по очередной победе, соответственно 23 и 19. Правда в свою очередь и советские стрелки не особенно стеснялись, по результатам боя мл.сержанту Горбачеву и ст.сержанту В.С.Грайдзлеру засчитали по одному сбитому Ме-109, хотя реально ни один немецкий самолет не пострадал. Тем не менее, необходимо отметить, что за две недели боев мастерство экипажей Ар-2 достигло высокого уровня, и они, несомненно, стали крепкими орешками даже для лучших асов Люфтваффе".

 Отправлено: 05.10.15 10:40. Заголовок: Миша Т Спасибо! Инт..

Миша Т
Спасибо! Интересно. По немцам - помню, что "Ханов" - асов вроде два было.счета были сотенные. Это какой из них?

 Отправлено: 05.10.15 14:42. Заголовок: Karan пишет: htt..

Karan пишет:
[quote]`


Родился 7 августа 1914 г. во Франкфурте-на-Майне. 01.04.1930 г. фон Хан начал свою военную службу, поступив в военно-морское училище во Фленсбурге.
В 1935 г. добровольцем вступил во вновь формирующиеся Люфтваффе. В начале 1937 г. после завершения летной подготовки лейтенант фон Хан прибыл в состав 3/JG132. В марте 1937 г. он был назначен офицером связи (Nachrichten Offizier) в штаб II/JG334.
3 октября 1939 г. обер-лейтенант фон Хан был назначен командиром вновь сформированной 8./JG53.
Свою первую победу он одержал 22 декабря 1939 г., сбив "Харрикейн".
С 27 августа 1940 г. по 15 января 1942 г. хауптман фон Хан был командиром I/JG3. 9 июля 1941 г. награжден Рыцарским Крестом.
С 15 января 1942 г. фон Хан возглавлял II/JG1 (получена путем переименования I/JG3).
21 июля 1943 г. майор Ханс фон Хан был назначен командиром учебной JG103 и оставался на этой должности до 15 марта 1945 г., когда эскадра была распущена.
Умер 5 ноября 1957 г. от рака.

 Отправлено: 10.10.15 21:30. Заголовок: Собственно сама стат..

Собственно сама статья:
http://warspot.ru/4058-boevoy-debyut-sovetskogo-pikirovschika

 Отправлено: 08.01.16 01:18. Заголовок: Привет всем, правосл..

Привет всем, православных с Рождеством!
Давно хотел разобраться со Львовом, ну естественно в контексте боевых действий ВВС КА и Люфтваффе 22 июня 1941 года, сейчас попробую, хотя будет сложно ибо с документами и той и другой стороны реально проблемы.
Начнем с Люфтваффелей, они тут были представлены третьей истребительной эскадрой в полном составе. Ежели кто думает что этого было мало, то ошибается, дело в том что аэродромная сеть в полосе между Ковелем и Перемышлем чрезвычайно слаборазвитая, так что сконцентрировать большие силы истребителей в этом месте не было возможности и большинство многочисленных истребительных полков ВВС КОВО вообще в боевых действиях над границей не имели возможности поучаствовать. Так что противники был примерно в равных составах по количеству, но естественно немцы за счет тотального превосходства в технике и лучшей подготовке личного состава имели явное преимущество в противостоянии с истребительными полками 15 САД.
Из истории I/JG3 можно почерпнуть довольно много интересных моментов, и понять что самолеты группы атаковали как минимум два аэродрома в окрестностях Львова:
Для I/JG3 приказание на первые вылеты прозвучали уже около 03.40 часов, задание гласило: группами массированно атаковать с использованием бомб и бортового оружия советские аэродромы в районе Львова, в том числе: Львов, Рава-Русская, Каменка, Краковец, Нова-Гроба и Яворов. Для этого были задействованы в общей сложности 23 Bf-109F группы, в том числе из Stab – 4 машины, 1/JG 3 - 3, 2/JG 3 - 8 и 3/JG 3, так же 8.
Об этой первом вылете говорится в записях Hptm. Ганс фон Хан: «Мы должны были атаковать русские аэродромы в окрестностях Львова. Раннее утро было мрачным и серым. Глубокий покой царил внизу, в воздухе отсутствовали самолеты, не было никакой зенитной обороны. Когда мы увидели аэродром. То не могли поверить своим глазам. На летном поле была полно машин, разведчики, много истребителей, бомбардировщики. Они стояли не замаскированные, как перед парадом, выстроенные в длинные выровненные ряды. И в эту кучу мы начали стрелять из бортового оружия, и сбрасывать 50 кг бомбы. Внизу загорелись множество серебристо-серых самолетов, похожих на птиц, они сверкали своими красными звездами и это хорошо было видно нам сверху. Мы выполняли атаку за атакой на разведанные аэродромы. Эти действия продолжалось весь день примерно в так же и мы не приходили в себя от удивления. Какое массирование аэродромов и самолетов имели русские на нашей границе!»

В отличие от штаба Группы звену 1-го штаффеля, а также двумя звеньям 2 /JG 3 уже в первом вылете пришлось вступить в воздушный бой с врагом - это были несколько русских истребителей Поликарпова типа И-16, более известный как " Ratas ", как со времен гражданской войны в Испании; три этих широколобых, маленьких, со звездообразным двигателем истребителя, были сбиты оберлейтенантом Олейником (Oblt. Olejnik, 6 победа в карьере), фельдфебелем Хессеном (Fw. Heesen, 2 победа) и фельдфебелем Лютом (Fw. Lüth, 3 - победа).
Мне больше интересен налет группы из 1-го и 2-го штаффеля, так как он пришелся по аэродрому Чунев, он же Городок, где базировался 28-й ИАП 15-й САД. Кого атаковали штаб группы и 3-й штаффель разберем позже. Особенно приятно что в одном маленьком и уютном архиве удалось найти воспоминания личного состава 28-го ИАП, а лучший друг всех любителей истории советских ВВС Марк Солонин выложил доклад о победе фельдфебеля Хессена, так что будем разбирать как там все происходило!

 Отправлено: 08.01.16 02:30. Заголовок: Перво-наперво прочте..

Перво-наперво прочтем что пишут в Истории полка:
"В 4:00 22 июня лагерь огласили нервные звуки боевой тревоги. Люди вскакивали, на ходу одевались, брали оружие и противогазы и бежали на аэродром.
Технический состав быстро приготовил машины и летчики приготовились к взлету. Нервы были напряжены до предела, все ждали приказа о вылете, чтобы проучить двуногих зверей из банды Гитлера. Уже получили сообщение что аэродром Скнилов подвергся бомбардировке. Все знали, что началась война, но в то же время не хотелось этому верить.
Вдруг в стороне от аэродрома на малой высоте показались три вражеских бомбардировщика. Командир полка подполковник Черкасов подал команду и наши соколы вихрем взлетели в воздух, чтобы преградить путь фашистским гадам. В это время со стороны солнца пикируют 8 самолетов Ме-109 с задачей штурмовать аэродром. Над аэродромом завязался жаркий воздушный бой. Кроме гула моторов и пулеметной стрельбы ничего не было слышно. Сотни глаз с тревогой смотрели на первый, неравный по силам воздушный бой, на малых высотах. В этом бою наши молодые сталинские соколы показали свою уверенность и готовность биться за каждую пядь советской земли, за каждый кубометр нашего воздуха.
Невыдержав смелых и решительных атак наших истребителей, фашистские "ассы" стали удирать. Это было в 5:00."

О, как - просто победа из побед оказывается! Надавали по шеям фашистским "АССАМ" - так им жопоногим зверям поделом! Я текст неизвестного литератора из 28-го ИАП цитирую дословно, дабы все товарищи могли насладиться этим чудом!
Да еще одной забавной деталью было то что в Сведениях о боевых действиях 28 ИАП в с германским фашизмом с 22.06. по 29.07.41г., вновь назначенный командир полка майор Демидов ни чуть не стесняясь написал: "К началу военных действий вся материальная часть была рассредоточена на аэродроме Чунев и замаскирована, в результате чего полк не имел потерь материальной части на земле." - вот так уважаемые товарищи и надо бить двуногих фашистских собак, что бы без потерь на земле и в воздухе!

 Отправлено: 08.01.16 14:41. Заголовок: Благодаря исключител..

Благодаря исключительно удачному стечению обстоятельств, в 1942 году были записаны беседы с несколькими непосредственными участниками событий 22 июня 1941 года из 28-го ИАП, в том числе с Е.М.Горбатовым и К.Г.Федотовым, непосредственно участвовавшими в первом воздушном бою над аэродромом Чунев. Но начнем освещать советскую версию с рассказа заместителя командира 3-й эскадрильи политрука А.З.Алейникова, который сам не будучи летчиком рассказал как бой выглядел с земли:

"22 июня на рассвете раздался вой сирены. В течении нескольких минут, лагерь ожил, все бросились бегом не аэродром, к стоянкам самолетов. А жили мы в палатках, километра за 1-1/2 от аэродрома.
Прибежали, опробовали самолеты, но никто толком не знал, что делать, т.к. все в недоумении были, учебная тревога или боевая. Через несколько минут со стороны Львова появились 9 бомбардировщиков. Нас сбило то, что незадолго перед этими днями в печати появилось сообщение о том, что состояться маневры. Уже Мессершмиты метрах в 25-ти от нас, - уже строчат из пулеметов, а мы все не верим. Только когда люди стали появляться убитые, тогда поверили.
До этого, девятка эта бомбардировщиков, шла стороной мимо аэродрома, уже отбомбив Львов.
Приказ "влетать", а тут из-за леса появляется еще девять Месеров и на взлете начали обстреливать наши самолеты. И только теперь все поняли, что гитлеровцы вероломно нарушили договор. Поняли мы, что это фашисты, потому что уже видим кресты на машинах. Все были возмущены. Народ сыпал проклятия Гитлеру, в голове не укладывалось такое коварство. Все загорелись одной мыслью - отомстить, отразить все атаки с воздуха и на земле.
При взлете, один летчик и один техник были убиты, но остальные машины поднялись. Завязался над аэродромом неимоверный воздушный бой. Часть летчиков полетела на прикрытие Львова, часть погналась за бомбардировщиками, а часть вступила в воздушный бой. Первый раз тогда мы видели с земли воздушный бой. Мессершмитты пришли на бреющем, обстреливают самолеты, стоянки, людей, чтобы внести панику и замешательство, не дать возможности взлететь. Но наши люди оказались мужественными. Под градом пуль и снарядов, летчики взлетели и вступили в бой. Мессершмитты встали в замкнутое, чрезвычайно плотное кольцо. Наши летчики не знали тогда их тактики. Они врезались в их круг снизу, сверху, старались расстроить плотное кольцо. Но мессера здорово прикрывали друг друга. Лейтенант Шарай зашел в хвост 109-му и бил его до тех пор, пока он не врезался в землю. Но тут второй пират, пользуясь численным превосходством зашел в хвост Шараю и зажег его. Человек погиб. Это была первая жертва в воздушном бою, и первый сбитый самолет. Упал он в лес.
Но было даже не до похорон. Весь день над аэродромом шли воздушные бои, все время аэродром штурмовали, весь день строчили из пулеметов.
В 12 часов сообщили, что по радио будет правительственное сообщение. Все кто мог отойти от самолетов, собрались у репродукторов и услышали товарища Молотова. Но и тут мы как-то не поняли его слов относительно провокации. Какая уж там провокация, когда мы видим, что война развертывается самая настоящая."

Забегая вперед отметим что политрук Алейников менее полу года служил в авиации, проучившись три месяца в Роганьковской школе летчиков-наблюдателей весной 1941 года, а до этого в конце 1940 года закончивший Киевское военно-политическое училище и педагогический институт, поэтому его рассказ довольно сбивчивый и отражает ход событий скорее с эмоциональной точки зрения. Тем не менее многие моменты, подмеченные в рассказе, исключительно важны для восприятия происходивших событий. Чего стоит несколько раз упоминавшееся непонимание личного состава установок вышестоящих инстанций по поводу провокации, я уже несколько раз упоминал что Директива №1 внесла в головы участников событий, просто смертельно опасные в такой момент размышления, на тему как определить война это - или еще провокация, как и во многих других авиачастях по всему фронту личный состав 28-го полка не был исключением, люди были дезорганизованы противоречивыми указаниями и то что не случилась трагедия подобная произошедшей в 92-м ИАП, произошло только благодаря счастливому стечению обстоятельств.

 Отправлено: 08.01.16 19:54. Заголовок: Миша Т :sm36: Спас..

Миша Т
Спасибо большое! Ознакомлюсь с удовольствием, но позже.
Поясню почему - хочу вопрос тебе задать - скажи - у нас в документах значится где-либо налет
парой/тройкой самолетов на Любачув 26 июня с целью уничтожения архивов НКВД в его же здании?