Сообщение: 302
Зарегистрирован: 04.10.07
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
3
Отправлено: 03.04.08 15:21. Заголовок: Воспоминания участников боёв(Часть 1-я)
Не хотелось бы начинать этот раздел с воспоминаний немецкого солдата. Поэтому для начала выложу текст, хотя и относящийся к событиям, происходившим несколько в стороне от основного предмета рассмотрения, у основания Львовского выступа, но производящий неизгладимое впечатление на меня ещё с детства. Итак:
Место действия: Ровно Временной отрезок: 22—28 июня 1941 г. Свидетели: П. Абрамов и А. Голиков Источник: Говорят погибшие герои. Предсмертные письма советских борцов против немецко-фашистских захватчиков 91941-1945 г.г.) Сост.В.А.Кондратьев З.Н.Политов М Политиздат 1979г. 272 с илл. твердый переплет, увеличенный формат.
ЗАПИСИ П. АБРАМОВА И ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА — ДВУХ ТАНКИСТОВ ГЕРОЕВ 22—28 июня 1941 г.
Записи П. Абрамова
цитата:
Воскресенье — 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736. Понедельник — 23 июня. Лопнул маслопровод. Назначен старшим по колонне. Вторник — 24 июня. Марш в пыли...
Письмо А. Голикова жене 28 июня 1941 г.
цитата:
Милая Тонечка! Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц. Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем— Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь... Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче —ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново... 22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война... Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись... Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я «отдыхаю», с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. «Хорошо любимым быть...» Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие. У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она — могила-то?
Комментарий из книги:
цитата:
Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вст — быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам. Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге — и бронированная машина на улицах Ровно. Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника. Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока. Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди... Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла. Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды... Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову — 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй — в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе «Борец», а по окончании автодорожного института — в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона. Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом: — Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб. Их похоронили местные жители. Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев. Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени. Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в «Красной звезде» подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях-танкистах.
Отправлено: 07.12.08 02:06. Заголовок: Недавно издательство..
Недавно издательство "Яуза/ЭКСМО" в серии "Война и мы" выпустило книгу "Смертное поле". Там сборник интервью с ветеранами. Не в виде вопрос-ответ, а что то типа рассказов. Заинтересовал вот такой. Речь идет там о 18-й тд 7 МК. Полоса действий не ЮЗФ, но -ЕМНИП, не осталось воспоминаний башенных стрелков БТ-7, июня 41-го года.... Полностью лежит тут. 54 страницы. Около 6 метров http://slil.ru/26408320
Уважаемый Karan. Огромное спасибо за сканы! Очень интересует информация по контрудару 5 и 7 мк на Сенно и Лепель. В этой книге ни чего больше по данной тематике нет?
Отправлено: 19.01.09 21:44. Заголовок: СПИРИН НИКОЛАЙ ИВАНО..
СПИРИН НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ, 1920 года рождения, уроженец с.Кир.Майдан Инсарского района. Призван на службу в РККА в октябре 1940 года. Служил в окрестностях Львова, в 8-м отдельном мото-понтонном батальоне. В начале июня 1941 года батальон вывели в летние лагеря. 21 июня, дойдя до какой-то речки, саперы навели понтонный мост, по которому в направлении границы пошли танки Т-34. Они тогда считались секретными, на башнях никаких опознавательных знаков не было. Понтонный батальон встал лагерем около ближайшей деревни. Деревенский ток определили под плац, поставили палатки. Кругом сады цветут – красота. Младший сержант Спирин со своим отделением на ночь был направлен на кухню – дрова рубить и картошку чистить на весь батальон. Дал задание молодым солдатам (как раз перед выходом в лагеря в часть пришло молодое пополнение из Западной Белоруссии) и спокойно завалился спать. Около шести часов утра проснулся от оглушающего грохота. Выбежал их палатки, а над лагерем на бреющем полете носятся два самолета. Бомбы сбросили, а потом начали строчить из всех пулеметов. Винтовки составлены в пирамидах, как по уставу положено, патроны у часового в ящике. Бойцы, кто уже послужить успел, сразу к патронному ящику побежали, получили по три обоймы и заняли места по боевому расписанию. А вот парни из пополнения растерялись, ломанулись, как стадо, через плац к лесу и попали прямо под пулеметные очереди. За какие-то две-три минуты их погибло человек семьдесят. Только самолеты улетели, к Спирину подбежал боец с круглыми от страха глазами. – Товарищ младший сержант, это на нас поляки напали? – Ты что, сдурел?! У них и самолетов-то нету. Тем временем комбат – капитан Баландин (кстати, родом из Саранска) приказал всем построиться, и объявил о начале войны. Следом выступил комиссар и два часа говорил о вероломстве немцев, о том, что Красная армия обязательно отомстит им за погибших товарищей. Для убитых на плацу вырыли братскую могилу, выстлали дно еловыми ветками, накрыли простынями и начали стаскивать в нее трупы. Батальонный писарь доставал из карманов пробитых гимнастерок "смертные медальоны", которые солдатам выдали перед самым выходом в лагеря. Похоронили убитых, поставили над свежим холмиком табличку на железном прутке. Потом собрали понтонный мост, сели в кузова "трехтонок" ЗИС-5 и выехали, согласно приказу, к границе. Уже заехали в Яновский лес, когда навстречу попался одинокий танкист. Усталый, еле ноги тащит, комбинезон пропитан пороховой копотью и машинным маслом. Все к нему. – Как там, на границе? – Как на границе?! – танкист яростно сплюнул и выругался – Скоро сами увидите. У меня с танка башню прямым попаданием сорвало, весь экипаж погиб. Не успели дойти лесом до Коростеня, по рации получили приказ: "Отходить". Развернулись, поехали на восток. По пути на реках мосты ставили, рыли себе окопы, занимали оборону. Пропускали по понтонам наши отступающие части, снимали их и шли дальше. Ни дня не проходило без налетов и бомбежек. http://www.otvaga2004.narod.ru/otvaga2004/wars1/wars_43.htm
Сообщение: 672
Зарегистрирован: 04.10.07
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
3
Отправлено: 22.01.09 17:31. Заголовок: Не 41 год, но Львов...
Не 41 год, но Львов. Возможно львовянам будет интересно.
Кулешов Павел Павлович Командир взвода танков Т-34 2-го танкового батальона 63-й Гвардейской Челябинской танковой бригады 10-го Гвардейского Уральского добровольческого танкового корпуса 4 танковой армии Интервью взято Артемом Драбкиным, обработано С. Анисимовым, размещено на сайте "Я помню" (http://www.iremember.ru/content/view/527/19/lang,ru/)
цитата:
А.Д. Вы в каком батальоне были? П.П. Во 2-м танковом батальоне. Командиром батальона у нас был Пупков Иван, а Сашка Сидельников был моим командиром роты. Когда закончились основные бои у Каменецк-Подольска, мы пошли дальше, на Тернополь. Он был почти полностью освобожден, и тогда нас перебрасывают в Ивано-Франковскую область. Мы уже идем сюда на юг, прошли часть городов, освободили город Каломыя, Ивано-Франковской области и встали в «маленькую оборону». Там нам и вручили ордена. Впереди нас стояли штрафники, потом мы стояли с танками, а уже потом, оттянувшись назад, стояла наша пехота. Там мы стояли около месяца, и как раз за это время я получил танк Т-34-85. Их пригнал старший лейтенант Потапов: на одном танке он остался сам, а я принял вторую «восьмидесятипятку». В это время наша танковая промышленность начала выпускать новые модернизированные танки: танк Т-34-85 с 85-мм пушкой. На этих машинах был поставлен новый прицел ТШ-15, электрический пуск пушки и пулеметов, мотор для поворота башни. У меня к этому времени уже танка не было, и у моего друга Коли тоже танка не было. У него около крепости была повреждена трансмиссия, и танк сгорел. А когда мой танк был подбит, его разорвало на куски, и он тоже сгорел. Я пересаживался в другой танк, к другому экипажу. Мы были в одной роте, в одном батальоне, и к этому времен я был еще командиром танка. Эту машину я не знал, и он меня учил. Но зато я ему передал свой боевой экипаж, а его молодой экипаж принял, и начал готовить его к последующим боям. Мой механик-водитель Витя Кожевников ушел к Потапову, но перед этим передал свой опыт молодому, что оставался со мной в экипаже. Здесь пришел приказ о том, что провести показные стрельбы с этой новой машины. А я отлично стрелял, - у меня все время были удачные бои со стрельбой. Немцы стояли в обороне, укрыты. И моему экипажу было приказано ночью вывести танк и привести его на площадку, куда притащили два немецких танка, оба «Тигры». Один поставили лобовой броней, а второй поставили бортовой броней. Я вывел свою машину, и поставил её где-то на расстоянии 1700 метров от целей. Эта пушка могла поражать немецкие танки на расстоянии до 2 километров! «Тигры» установили рядышком друг с другом, и мне было приказано провести стрельбы для командного состава 1-го Украинского фронта. Командующим фронтом у нас в то время был Жуков. Здесь ещё что было: в Т-34-85 была командирская башенка, и командир машины уже сам не стрелял, - стреляли наводчик и заряжающий. Но я высадил наводчика, сам сел за пушку. У меня было время, я послал пробные три снаряда, - и ни одного снаряда не попало, берет мандраж! Не пойму в чем дело, я же стрелял очень хорошо! Менять машину нельзя – уже рассвело, немцы заметят. Снаряд весит пуд, 16 килограмм. Когда его посылаешь в казенник, то клин затвора поднимается и сбивает прицел, - оказывается, его нужно было чуть-чуть подвести. Сбой на миллиметр в танковом прицеле, - и на расстоянии 2 километров, получается метра 3-4-5, поэтому я и «пролетал» со снарядом. Стоит наш командир бригады Фомичев: «Ты чего?» - «Товарищ полковник, Михаил Юрьевич, я уже понял свою ошибку. Стрелять буду я, всё будет точно». Потом подъезжает Жуков. Я доложил, что экипаж готов к показным стрельбам, и мне дают команду выпустить три снаряда по бортовой броне и три снаряда по лобовой броне. Отстрелялся я лучше, чем на пятерку, доложил Жукову. Все три снаряда выпущенных мной в лобовую броню, пробили её и взорвались внутри. А те, которые попали в борт - пробивали обе стенки, и только тогда взрывались. Расстояние между пробоинами было приблизительно 40-60 сантиметров, - вот какая кучность! За эти показные стрельбы был награжден маршалом Жуковым именными часами, на которые была выдана справка: «Выдано гвардии младшему лейтенанту Кулешову Павлу Павловичу… Заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Советского Союза Жуков». Они сейчас хранятся в Челябинске, и справка тоже лежит в музее в Челябинске. Я отдал им эти именные часы, а мне с челябинского завода принесли другие часы. Так закончилась операция в 1944 году. Тогда же одному нашему товарищу было присвоено звание Героя Советского Союза. Потом опять делегации. С Урала везут технику, нас пополняют. И здесь что получается: когда мы освободили город Тернополь, пошли сюда, на Каломыю, немцы опять захватили город Тернополь! Нас срочно сняли с обороны, погрузили на платформы, чтобы перебросить к Тернополю. Но украинские партизаны подбили паровоз, наш эшелон разорвался, мы начали прыгать прямо с платформ, как попало... Все-таки, мы успели не дать немцам возможность пойти дальше, и освободили Тернополь второй раз. После Терпополя мы пошли на Львовскую операцию: здесь уже у нас было две машины Т-34-85 во взводе. И вот мы входим в прорыв в районе города Злочев. Начали продвигаться вперед, - и встретили большой заслон противника. Львовская область - это тоже своеобразное место: там и лес, и горы, и болота. В то время дорог там не было, а если и была трасса проведена, то по ней двигаться было невозможно. Более того, там немцы и поставили заслон, чтобы не пропускать. Мы подошли, а пройти не можем. Начали искать обход, через лес. Там была такая выемка, танки шли по ней, и дорогу разбило очень сильно. Машина Потапова села: Витя Кожевников не сориентировался, а командир его не поправил. И тут обстрел! Я обошел его танк рядом, загнал свою машину в укрытие, выскочил. Наш танк подал назад, я набросил буксирный трос, - и мы Потапова вытащили. Витя Кожевников вышел из танка, когда танк завели в укрытие: «Товарищ командир, я для тебя все сделаю. Будешь гореть, - полезу в горящую машину, буду тебя вытаскивать, спасать, потому что ты сделал такое благородное дело...» Большинство машин прошло, и только мы выскакиваем на следующую дорогу, - а там тоже перекрыто. Здесь лес, там горы. Туда нельзя было идти, мы пошли в обход, к селу Ольшаницы. Меня послали в разведку, - я пошел с тремя танками и наткнулся на этот заслон: там 4 пушки и 4 танка стояло. Я провел разведку общего масштаба, как головной дозор, - и никого из нас не подбило. Подъехал командир бригады, я ему доложил: «так и так, встретил заслон противника. Сказать сколько, не могу, - но когда они открыли огонь, там 5-7 стволов. Потом пошла разведка, уточнила, что там 4 танка и 4 противотанковых пушки». Командир бригады говорит: «Ты нашел, ты и уничтожай». Как так? Одним экипажем? Разве это можно? Но когда мы порассуждали... Мы шли вот так: здесь лес, там населенный пункт. Они нас не пропускали на дорогу, они сбоку дороги устроили засаду, - и пошли бы нас щелкать по одному! Но я сразу же пошел не по дороге, не прямо им в лоб. А.Д. Как Вы сообразили, что сюда нельзя идти? П.П. Не знаю, просто почувствовал. Они тоже по-умному поступили, не сделали здесь заслон, а сделали боковой заслон, - и я как раз на него нарвался. Здесь лесная дорога, кругом лес, населенный пункт тоже в лесу. И вот, подумав, я доложил командиру бригады свое соображение, как можно уничтожить этот заслон противника. «Ты что, меня учить будешь?» – «Нет. Просто соображение. Я там уже побывал, уже видел. На уничтожение заслона послать одну мою машину, которой я командую. Стреляющего я высаживаю, и иду вперёд, нахожу себе места укрытия, где будет первая огневая точка, вторая огневая точка, откуда я буду стрелять, третья огневая точка. В случае, если меня заметят, начнут стрелять, - я отхожу на задней скорости и прихожу на вторую огневую точку, где меня не ждут. Потом опять заднюю скорость и выхожу на третью огневую точку. Все остальные машины поставим вот здесь, развернём сюда, и откроем огонь, чтобы огневой мощью отвлечь от моего танка». – «Ты обнаружил, доложил, как будешь уничтожать, - тебе одному и уничтожать». Я получил приказ, подошел к экипажу и говорю: «Принял такое решение, - двух членов экипажа высадить: стрелка-радиста и стреляющего. Остается механик-водитель, командир и заряжающий», – «Почему?», - «Так мы погибнем пять человек, а так мы погибнем только трое». Я сориентировался, вышел, подошел на близкое расстояние. Наши подняли шум, стрельбу, моторы работают, немцы все внимание туда! А я подошел, выбрал себе огневые позиции, и пройдя пешком отыскал, где можно безопасно выйти на огневые позиции. С первой огневой позиции я сразу поджег два немецких танка. Танкисты и артиллеристы засекают, какой снаряд, какая машина в тебя стреляет, приблизительно какая пушка. Конечно, они сразу открыли огонь по мне. Я - заднюю скорость, и выхожу на новую огневую позицию. С этой огневой позиции еще один танк уничтожил. Опять немцы открыли огонь, - но на третьей огневой позиции я уничтожил четвертый танк. И тут сюда подоспел тяжелый танковый полк и ко мне подошла тяжелая установка ИС-2. Я на полном ходу рванул вперёд, и мы подавили гусеницами пушки, уничтожили заслон противника и начали продвигаться к городу Львову. Там табачная фабрика. Когда мы двигались по этой дороге (красивая дорога, обсаженная деревьями), - попали под налет авиации. Опять я пошел в разведку, расставил машины. Я ведь был уже командир взвода. Вот одна машина, вот вторая машина, здесь под деревом третья машина, - все укрыты. Солнышко светит... Но они подожгли первую машину! Думаю: «Как? Укрыта же машина!» Оказывается, траки-то блестят. Они были начищены до блеска!
...
В общем, мы подошли к городу Львову, и не в лоб пошли, а вышли сбоку, атаковав его с юга. Я радировал, что мы на окраине города, но приказа освобождать Львов не было, был приказ обойти его и потом уже захватывать. Там был такой случай: передо Львовом стояла водонапорная башня. «Дай», - думаю, - «Посмотрю, что там». Завел машину, подошел. Думаю: «Что такое?», - звонит звонок, часы. Спускаюсь в машинное отделение башни, а там бомба-пятисотка лежит. Это чтобы взорвать башню, и воду не подавать в город. Я выскочил к танку, взял плоскогубцы, перекусил один провод, - и звонок перестал работать. Там были часы поставлены, и когда стрелка подошла бы, все бы рвануло. А так водонапорная башня уцелела, и до сих пор, по-моему, там стоит. Когда я доложил, что мы уже вошли во Львов, и находимся во Львове, командир бригады принял решение, - входить. Там были маленькие кирпичные заводики, частные. С той стороны мы и зашли. Идем в разведке: три экипажа, - мой, экипаж Потапова и экипаж Додонова. Улица Зеленая, улица Ивана Франко, там уже выход к памятнику Мицкевичу, площадь Мецкевича... Мой танк был подбит на перекрестке улицы Зеленой и Ивана Франко, на улице Маяковского. Я был ранен. Танк еще был боеспособен, мог двигаться, но я был ранен. Причём как произошло, - я выскочил из танка и начал показывать дорогу, и на перекрестке и сам был ранен, и машину мою подбили. Я был с автоматом, дошел до площади Мицкевича, и там потерял сознание. Там меня и подобрали. Это было 27 числа. Додонов пошел дальше и вышел к львовскому радиоузлу, а потом участвовал в освобождении железнодорожного вокзала. Ни одного здания во Львове не было разрушено! А.Д. Куда Вы были ранены? П.П. В бедро. Причём разрывная пуля в пистолет попала, - так что меня пистолет спас. За эту операцию я, Потапов, механик-водитель Федор Сурков и командир бригады были представлены к званиям Героев Советского Союза. И все вчетвером мы были из нашей Челябинской танковой бригады. Многие ребята были награждены орденами и медалями: Коля Лопатин, Гриша Кононенко, Миша Константинов, наши командиры были все награждены.
РОДИЛСЯ ОН в день первой годовщины нашей легендарной Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Герой Советского Союза писатель Владимир Карпов как-то пошутил: явился на свет божий не в сорочке, а скорее всего, в гимнастерке. У него и имя-отчество как у маршала Буденного. В армии Семён Михайлович Борзунов с 1939 года.
...Летом сорокового командующий Киевским особым военным округом генерал армии Жуков проводил масштабные военные учения, в коих Борзунов выполнял обязанности наводчика 76-миллиметрового орудия. И надо же такому случиться: именно к этому орудийному расчету подошел Георгий Константинович:
— Молодцы, артиллеристы! Стреляли вы отлично. Объявляю всему расчету благодарность и награждаю ценными подарками...
В феврале сорок первого Семён Борзунов окончил Военно-политическое училище и был назначен младшим политруком 32-й танковой дивизии. А уже 22 июня лицом к лицу встретился с врагом на западной границе. В бою получил ранение, но от госпитализации отказался. Участвовал в оборонительных сражениях за Львов, Тернополь, Киев. Через несколько месяцев в его судьбе произошел крутой поворот. До войны Борзунов успел поработать корреспондентом и в районной газете, и в воронежской областной — “Коммуне” и даже опубликовать заметку в “Правде”. И его переводят сначала в “дивизионку”, потом в армейскую и, наконец, во фронтовую газету.
В феврале 1941 года окончил Военно-политическое училище и, будучи офицером-танкистом, в первые же часы 22 июня встретил врага на западной границе в районе Перемышля. Был ранен, но, придя в сознание, отказался от госпитализации и остался в боевом строю. Участвовал в обороне Львова, Тернополя, Киева...
Её автор – старейший журналист-фронтовик, известный писатель, полковник Семен Михайлович Борзунов, который все четыре года войны провел на её передовых рубежах, начиная с 22 июня сорок первого года, когда в боях у Перемышля получил ранение, но остался в строю боевом.
Отсюда вопрос - какой подразделение 32-й тд могло находиться в Перемышле или около него 22 июня?
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума