Сообщение: 302
Зарегистрирован: 04.10.07
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
3
Отправлено: 03.04.08 15:21. Заголовок: Воспоминания участников боёв (Часть 2-я)
Не хотелось бы начинать этот раздел с воспоминаний немецкого солдата. Поэтому для начала выложу текст, хотя и относящийся к событиям, происходившим несколько в стороне от основного предмета рассмотрения, у основания Львовского выступа, но производящий неизгладимое впечатление на меня ещё с детства. Итак:
Место действия: Ровно Временной отрезок: 22—28 июня 1941 г. Свидетели: П. Абрамов и А. Голиков Источник: Говорят погибшие герои. Предсмертные письма советских борцов против немецко-фашистских захватчиков 91941-1945 г.г.) Сост.В.А.Кондратьев З.Н.Политов М Политиздат 1979г. 272 с илл. твердый переплет, увеличенный формат.
ЗАПИСИ П. АБРАМОВА И ПИСЬМО А. ГОЛИКОВА — ДВУХ ТАНКИСТОВ ГЕРОЕВ 22—28 июня 1941 г.
Записи П. Абрамова
цитата:
Воскресенье — 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736. Понедельник — 23 июня. Лопнул маслопровод. Назначен старшим по колонне. Вторник — 24 июня. Марш в пыли...
Письмо А. Голикова жене 28 июня 1941 г.
цитата:
Милая Тонечка! Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц. Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем— Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь... Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче —ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново... 22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война... Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись... Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я «отдыхаю», с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. «Хорошо любимым быть...» Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие. У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она — могила-то?
Комментарий из книги:
цитата:
Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вст — быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам. Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге — и бронированная машина на улицах Ровно. Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника. Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока. Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди... Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла. Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды... Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову — 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй — в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе «Борец», а по окончании автодорожного института — в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона. Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом: — Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб. Их похоронили местные жители. Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев. Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени. Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в «Красной звезде» подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях-танкистах.
Отправлено: 30.10.11 10:36. Заголовок: Место действия: Стык..
Место действия: Стык границ СССР, Польши, Словакии, Венгрии Временной отрезок: 22—28 июня 1941 г. Свидетели: Паджиев М.Г. Источник: В донесениях не сообщалось (Записки начальника заставы) М Издательство политической литературы 1969г. мягкий переплет. Очень интересно описаны предвоенные месяцы и первые дни войны. Один из интересных моментов(для меня) - автор четко пишет, что данные переданные немецким перебежчиком Лисков(переход на участке Владимир-Волынского ПО) ему на заставу было передано за пару часов до начала войны.
Kolokol пишет: Ну про Т-3, конечно, скорее всего, "городская легенда", но всё равно интересно.
Встречал в литературе информацию о том, что подполковник Пушкин Е.Г. (будущий генерал), после попойки советских и немецких офицеров, состоявшейся после знаменитого совместного советско-немецкого парада во Львове в 1939 году, угнал у немцев танк Т-3 новой модификации. За этот "подвиг" был досрочно произведен в полковники. Кто-нибудь об этом факте имеет инфу?
Totenkopf 06.02.2007, 13:00 Осматривая ряды КВ и тридцатьчетверок, задумался и о другом: а какими танками располагает враг? Невольно вспомнились события 1939 года — наш освободительный поход в Западную Украину. Тогда, утром 17 сентября, 24-я танковая бригада полковника П. С. Фотченкова, в состав которой входил танковый разведбатальон под моим началом, вместе с другими частями Киевского особого военного округа перешла границу на тернопольском направлении. Батальон действовал в передовом отряде. К вечеру того же дня мы достигли Тернополя, а в ночь на 19 сентября вступили во Львов. Население встречало Красную Армию с ликованием. Настроение у нас было приподнятое: ведь мы выполняли справедливую освободительную миссию.
Наш передовой отряд продолжал быстро продвигаться к демаркационной линии. Неожиданно мы увидели мчавшиеся в сторону Львова немецкие танки, пехоту и артиллерию. Это насторожило. Ведь демаркационная линия, установленная заранее, проходила значительно западнее. Не могли немцы не знать и того, что польская армия генерала Лангера, оборонявшая Львов с запада, сложила оружие. И все же немцы явно спешили ворваться в город, надеясь, видимо, опередить наши основные силы.
Что делать? Уступить дорогу и пропустить их во Львов? Нет. Надо преградить путь! По моей команде батальон развернулся. Мы дали немцам понять, что на территорию, занятую советскими войсками, им двигаться не следует, но они открыли огонь по нашим танкам. И снова вопрос: как ответить на явную провокацию? Я принял решение — открыть огонь. Заняв выгодную позицию, танкисты батальона дали несколько залпов из пушек. Наш огонь оказался довольно точным: замолчали две артиллерийские батареи немцев, выдвинутые на прямую наводку, были убиты несколько десятков солдат и офицеров. Не обошлось без потерь и у нас. Погиб в танке политрук Василий Позняков, сгорели две бронемашины.
На другой же день немцы принесли свои извинения и выразили сожаление по поводу этого столкновения. Они пытались все объяснить тем, что советские войска приняли за польские, оборонявшие Львов. Нам пришлось выслушать и принять эти извинения. Однако сердцем мы чувствовали — гитлеровцам было очень важно провести разведку нашей силы, проверить способность к сопротивлению. Что ж, первая проба не могла обнадежить их... [8]
В те дни у нас было несколько так называемых дружеских встреч. Сначала около 20 немецких офицеров прибыло к нам. Командир бригады полковник Фотченков принимал их в предместье Львова — в Винниках. На этой встрече присутствовали многие командиры и политработники нашей бригады. Довелось там быть и мне. Гостей мы приняли по всем правилам. Провели их в расположение части, показали боевую технику. Гости улыбались, говорили нам комплименты. Но их чрезмерное любопытство раздражало и настораживало нас. Особенно интересовались они танками. Осматривали снаружи, заглядывали в люки, в башни, пытались как можно больше узнать о броне, вооружении, о всех тактико-технических данных наших машин.
Вскоре мы нанесли ответный визит. Немцы приняли нас с показным радушием. Демонстрировали боевую технику, расхваливали ее, за столом произносили тосты за дружбу. Подвыпившие гитлеровские офицеры самоуверенно заявляли, что немцы наведут «новый порядок» в Европе.
Может быть, и не так запомнилась бы мне эта встреча, если бы не произошел во время ее один непредвиденный случай. Дело в том, что мой подчиненный старший лейтенант Ткаченко проявил «инициативу», за которую потом мне здорово попало от старших начальников.
Когда после осмотра боевых машин хозяева и гости направились в особняк на банкет, Ткаченко отстал. Забравшись в немецкий танк Т-III, он внимательно осмотрел приборы, быстро понял что к чему, а потом попробовал завести двигатель. Нажал стартер, увеличил подачу топлива, и мотор заработал. Вот тут и возник у него дерзкий план: угнать машину в свое расположение и хорошенько изучить ее. Ведь немцы уверяли, что Т-III — танк новейшей конструкции...
В тот же день немцы обнаружили пропажу. Обратились с претензиями к нам. Глава нашей делегации полковник Фотченков ничего определенного ответить не мог и был страшно удивлен, когда поздно вечером я доложил ему о поступке старшего лейтенанта Ткаченко. [9] Он вызвал нас обоих. Едва мы успели доложить о прибытии, обрушился на старшего лейтенанта:
— Политики не понимаете, товарищ Ткаченко, — не скрывая возмущения, упрекал Фотченков моего подчиненного. — Ваш легкомысленный поступок может привести к серьезным осложнениям в дипломатических отношениях с Германией. И о чем вы только думали?
— О Родине думал, о нашей армии думал, — выпалил Ткаченко.
Фотченков, расхаживавший по кабинету, остановился как вкопанный. Он явно не ожидал такого ответа.
— Слышишь, какими высокими словами оправдывается, — обратился он уже ко мне. — Он о Родине думал, о нашей армии думал. А думали вы о том, что наша страна всегда точно и пунктуально соблюдает свои договоры и соглашения с другими государствами?..
Ткаченко молчал. Наверное, он только теперь задумался над тем, какие последствия может иметь его поступок...
— Товарищ полковник, выслушайте меня, — просит старший лейтенант. — Я командир-разведчик и думал только о том, чтобы мы знали технику вероятного противника.
— Таким грубым способом разведданные не добывают, — упрекает Фотченков моего подчиненного. — Недозволенный это прием, товарищ Ткаченко.
— А в бою за такие данные, может, десятками и сотнями жизней заплатить придется, — пытается убедить комбрига старший лейтенант. — Вот и хотел я, чтобы мы эти жизни сохранили...
Разговор кончился тем, что Фотченков объявил мне и Ткаченко по выговору и приказал немедленно доставить танк для передачи немцам...
С этим человеком я познакомился совершено случайно, проездом будучи в Волгограде летом в 2000 году. У меня было всего несколько часов, в ходе которых Иван Ерастович, уже прикованный к постели после перенесенного инсульта, мог рассказать мне о своей войне. У меня даже не было под рукой фотоаппарата, чтобы сфотографировать его. С войны он, как и многие, не принес ни фотографий, ни дневников - лишь металл в теле и воспоминания. Прочтите их. Я лишь немного отредактировал и свел в хронологическом порядке. К сожалению, уже ничего нельзя уточнить или переспросить - Смоляков И.Е. умер в августе 2000 года, через неделю после этого разговора. Воспоминания рядового солдата с самой рядовой судьбой. Обыкновенная война.
Мы латвийский "Виккерс" выкрашиваем в оригинал. Эххх, 2006-й год.... Золотая пора...
А если серьезно, то все наши статьи, с которых все и началось получили путевку в жизнь с его благословения. Так что - мир тесен, кругом, если поискать - свои!
Отправлено: 06.09.12 07:51. Заголовок: В конце февраля 1944..
В конце февраля 1944 года, 6 гвардейский механизированный корпус в составе 4 танковой армии прибыл в Первый Украинский фронт и вступил в бой. Бои шли за город Проскуров. 49 механизированная бригада, которой командовал полковник Туркин, заместитель по политической части подполковник Скрягин, начальник штаба подполковник Старовойтов. Я занимал должность командующего артиллерией бригады.
Бригада вступила в бой северо-восточнее города Проскуров из района населенного пункта Вариводка. В первом эшелоне корпуса бригада форсировала небольшой водный рубеж и стала с боями продвигаться в направлении населенного пункта Моначино. Утром на рассвете, сходу, ворвалась в Моначино, перерезав железнодорожную линию Тернополь-Проскуров. Эта последняя железная дорога, обеспечивала немецкие войска южной группировки, которые действовали в районе Одессы. На этой станции были сосредоточены крупные силы немцев. Мы взяли в плен генерала и одного старшего офицера тыла. Кроме этого было захвачено огромное количество продуктов питания.
Немцы бросили против нас танки со станции Войтовцы и открыли огонь из бронепоезда из района Фридриховка. Уничтожив вражеские танки, корпус овладел станцией Войтовцы. Наша бригада уничтожила гарнизон в городе Скалат и полностью овладела городам. Противник неоднократно пытался контратаками выбить нас из города, но все атаки были отбиты с большими для него потерями.
Затем бригада овладела Окно и стала быстрым маршем продвигаться в направлении Гусятин. На станции Гусятин, мы захватили эшелон с боеприпасами та горючим. Заправив свои машины и танки горючим, мы стали продвигаться в направлении города Каменец-Подольский. Немцы бросили против нас свою авиацию, стали бомбить нас на марше, но мы рассосредоточились и стали бросками продвигаться вперед.
Гвардії полковник Мискін І.Ф. (1944 рік, начальник артилерії 49 механізованої бригади 6 гвардійського механізованого корпусу 4 танкової армії) Мои воспоминания http://prukvo.ru/Muskin.php
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 11
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
<\/u><\/a>
Почта в личном сообщении.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума